Под небом Арктики - Страница 21

Понемногу овладели и ледяным производством. За тепляками склады для провианта начали делать. Летом гусей, уток набьем; белых медведей – круглый год стреляй. И в ледяные склады. На ледяных столбах ледяные полки, ледяная крыша, ледяные заборы… С этими заборами курьез у нас вышел. Строили мы их выше роста человека и толщиной в четверть метра. Не должен медведь перелезть (склады наши на окраине стоят). А продукты пропадать начали. Видно, медведи хозяйничали. И освещение электрическое не спасало, даже электротрещотки не помогали. Начали мы следить. И что же вы думаете? Подкапывались медведи. И дышат, и лижут, и скребут когтями лед и в конце концов лаз проделают. Пришлось тогда ледяные стены толще делать и со скатом. Пару медведей подстрелили на месте преступления. Тогда кончилось их мародерство. Все-таки и сейчас еще забредают пришлые медведи, ходят вокруг складов. А здешние нас уж знают. Близко не показываются. Вроде границы теперь у нас: мы их видим, они – нас, а границу они не переходят.

После складов взялись мы за постройку ледяных дорог для аэросаней. Красота! Полтораста километров в час летишь. Стрелою.

– Снегом путь не заметает?

– Да ведь в этих широтах вообще осадков мало. Полотно ледяной дороги несколько приподнято, чтобы снег ветром сдувало. Нет, не мешает снег.

– А мосты?

– Ого! И мосты ледяные. Непременно прокатитесь. Ну, вот. За ледяной индустрией пришла ледяная скульптура. Верочка Колосова оказалась настоящим скульптором. В свободное время она начала изо льда бюсты высекать. Медведя белого сделала. Красота. А я ей мысль подал – сделать металлическую форму. Нашли глины, вылепила она большие бюсты Ленина и Сталина, отлили составную чугунную форму, чтоб не разорвало, и начали изо льда бюсты фабриковать. Теперь эти бюсты в каждом полярном селении, в каждом оленеводческом колхозе, в каждом заповеднике.

Замечателен и ледяной парк культуры и отдыха.

– Парк? – недоверчиво спросил Игнат.

– Парк, – подтвердил Верховский. – И когда только ребята успели соорудить все это?! Забавно. Ледяные фантастические деревья. Ледяные башни. Внутри – ход наверх, а по поверхности конуса, сверху вниз, винтом, спиралью, – ледяная дорожка для санок. Ледяные американские горки, да какие! Съедешь вниз – а там еще несколько километров с разгона мчишься. Катки с катапультами для конькобежцев. Катапульты, конечно, не ледяные. Дворец чудес. Право, настоящий дворец, в три этажа, с залами внутри и затейливыми башенками снаружи! И в каждом зале – причудливые вещи, сделанные изо льда. И статуи, и звери, и даже леса. Мебель ледяная, на стенах барельефы. Электричеством освещается, вечером войдешь – красота. Волшебство. Сказка из «Тысячи и одной ночи». Чудо, которое не найдешь и не создашь в теплых странах.

Подумайте, ведь это только вода, замерзшая вода. Вот что делает мороз!

Нет, что ни говорите, мороз – это замечательная штука. Как это у Пушкина?..

…могучая зима,
Как бодрый вождь, ведет сама
На нас косматые дружины
Своих морозов и снегов…

Или у Некрасова: «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои». Что и говорить – воевода. С ним не шути. Но если умело за него взяться, то и он из воеводы в нашего слугу обернется. Вот построим свою температурную станцию и мороз в свет, в тепло, в работу превратим.

– И весь ваш ледяной город с весной растает, как Снегурочка, – сказал Игнат.

– Растает, – тяжело вздохнул Верховский, словно он и в самом деле был Дедом Морозом, оплакивающим гибель своего царства! – Растает. Как подумаешь об этом – тоска возьмет. Верите ли, у меня начинает под ложечкой сосать, когда солнце на лето поворачивает и из-за горизонта показывается. Нет, право, жалко. Тут это короткое лето ни к чему. Мало от него радости.

– А может, и не растает! – вдруг крикнул он и насмешливо посмотрел на Игната.

– Читали ли вы о таком проекте: устроить среди Атлантического океана искусственный остров-аэропорт изо льда? В теплом климате, в теплом море! Лед там пришлось бы делать искусственный – холодильниками, сохраняя его под термоизоляцией… А замораживание почвы при крупных земляных работах? Тут, в конечном счете, только энергия нужна. Скоро мы будем богаты ею, и тогда, я думаю, мы сохраним на круглый год многие наши ледяные сооружения.

– Вам бы на Южный полюс перебраться. Там лед и летом не тает.

– Доберемся и до Южного, дайте срок. Там, наверно, для нас еще такие богатства под ледяным покровом припрятаны, о которых мы и воображать не смеем.

Вот и чай готов, а вот и свежая медвежатина. Отличный кусок. Убили мы этого медведя в прошлом году, а смотрите, какое свежее мясо.

– Но ведь летом ваши холодильники тают, – удивился Игнат.

– А мы, голубчик, в них храним только такой запас провизии, который нам нужен на зиму. К тому времени, как начинает теплеть, и склады пустеют. А все прочие запасы мы храним в вечной мерзлоте. Там мясо хоть тысячу лет свежим пролежит. Слыхали про найденного в вечной мерзлоте мамонта? Мясо его так хорошо сохранилось, что волки и собаки его ели. Говорят, и ученый какой-то попробовал мамонтятины. Вот и мерзлота на что-нибудь пригодилась, хотя она и доставляет много неприятностей нашей Верочке.

– А много ее, этой мерзлоты? – спросил Джим.

– Много ли? Пожалуй, Флорид с сотню влезет. Южная граница мерзлоты идет от Мезени через Березов на Туруханск, выходит за пределы СССР, появляется вновь у Благовещенска, поворачивает на юг, огибает малый Хинган, ползет к южным частям Охотского моря…

– Почему же такая изломанная граница?

– От разных причин зависит: от толщины снежного покрова, от почвы, влажности, от высоты над уровнем моря.